17 октября на заседании Американского семинара МАЭ, ИЭА, СПбИИ РАН и РГГУ Василий Андреевич Соколовский, ассистент кафедры археологии и этнографии Гуманитарного института Новосибирского государственного университета, представил доклад «Неолит и неолитическая революция в трудах В.А. Башилова и современное состояние этих терминов в археологии Центральных Анд».
17 октября на заседании Американского семинара МАЭ, ИЭА, СПбИИ РАН и РГГУ Василий Андреевич Соколовский, ассистент кафедры археологии и этнографии Гуманитарного института Новосибирского государственного университета, представил доклад «Неолит и неолитическая революция в трудах В.А. Башилова и современное состояние этих терминов в археологии Центральных Анд».
Доклад посвящён научному наследию Владимира Александровича Башилова (1936–2005) – доктора исторических наук, научного сотрудника Института археологии РАН. В своё время Башилов был одним из немногих отечественных исследователей, писавших об археологии Южной Америки, и первым советским археологом, принимавшим участие в раскопках в Колумбии (1983 г.). Его работы Древние цивилизации Перу и Боливии (1972 г.) и «Неолитическая революция» в Центральных Андах: Две модели палеоэкономического процесса (1999 г.) по-прежнему остаются важным вкладом в южноамериканскую археологию.
Докладчик уделяет особое внимание взглядам Башилова на проблему становления производящего хозяйства в Андах или, другими словами, на «неолитическую революцию». Этот термин, введённый археологом В.Г. Чайлдом в 1930-х гг. XX в., подразумевает радикальный и скачкообразный переход от присваивающей экономики охотников-собирателей к производящему хозяйству земледельцев и скотоводов. Башилов адаптировал теорию Чайлда к археологическим материалам Центральных Анд, определив период неолитической революции с V до конца IV тыс. до н.э. (в горных районах) и до конца II тыс. до н.э. (на побережье). При этом он не боялся пересматривать собственную позицию, когда того требовали новые научные данные. В 70-е – 80-е гг. Башилов считал, что революция произошла в горных районах Перу, где одомашнили гуанако и начали выращивать съедобные растения, а затем распространилась на побережье, где вскоре земледелие стало основой экономики. Однако к концу 90-х гг. Башилов пришёл к иному выводу. Он выделил две параллельные модели неолитической революции: классическую в горных районах, с привычным переходом от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству, и атипичную на побережье. Последняя представляла собой переход внутри присваивающей экономики, где о неолитической революции свидетельствовали вторичные признаки, такие как монументальная архитектура, иерархия поселений и развитое искусство.
Башилов отличался крайней скрупулёзностью в работе с источниками, которые он тщательно описывал и анализировал. Такой подход может показаться неподготовленному читателю излишне сухим и занудным, но именно он позволил учёному прийти к выводам, впоследствии подтверждённым новыми естественно-научными методами. К примеру, анализ стабильных изотопов доказал, что именно рыболовство способствовало развитию ранних сложных обществ в прибрежном Перу, начиная с III тыс. до н.э. И, хотя у Башилова не было полевого опыта в Перу и Боливии, а некоторые зарубежные коллеги намекали на «кабинетность» его интерпретаций, методичность исследователя обеспечила научную состоятельность его выводов.
Доклад стал не только данью памяти выдающегося предшественника, но и анализом современных трактовок терминов «неолит» и «неолитическая революция». Европейская триада – палеолит, мезолит, неолит – не применяется в археологии Нового Света. Для древней истории Америки была разработана собственная периодизация с особой терминологией. Тем не менее, оказалось, что термин «неолит» эпизодически появляется в современных исследованиях археологии Центральных Анд, например, в работах по Альтиплано, где неолитизация рассматривается через призму вариации каменных орудий, или в контексте изучения древней керамики Эквадора. Эта устойчивость термина может свидетельствовать о том, что связанные с ним концепции прошли проверку временем, а научные проблемы, поднятые в своё время Башиловым, по-прежнему вызывают интерес у исследователей, что и подтвердила продолжительная и оживлённая дискуссия, последовавшая за докладом.
